фаюмские портреты
).
Трулльский (или Пято-Шестой) Собор запрещает символические изображения Спасителя, предписывая изображать Его только по человеческому естеству
.
В VIII веке христианская Церковь столкнулась с ересью иконоборчества, идеология которой возобладала полностью в государственной, церковной и культурной жизни. Иконы продолжили создаваться в провинциях, вдали от императорского и церковного надзора. Выработка адекватного ответа иконоборцам, принятие догмата иконопочитания на Седьмом Вселенском соборе (787 год) принесли более глубокое понимание иконы, подведя серьёзные богословские основы, связав богословие образа с христологическими догматами.
Проект "Икона. Традиция. Время" - явление взаимного методологического интереса двух художественных направлений, начавшееся в 2010 году выставкой икон Школы "Просопон" в Школе Акварели Сергея Андрияки. Новая экспозиция представляет стилистически разнообразные, но объединенные общим методом исполнения работы последних лет.
О
Великие святые
, мы предлагаем вниманию читателя еще один том, дополнительный. Этот справочный том поможет читателю, не знакомому глубоко с церковной жизнью, разобраться в основных принципах построения календарного года в Православной Церкви, узнать, какие есть в Православии праздники и посты, понять, что такое Пасхалия и для чего она нужна.
ГАМАС
и Фондом Культурная адаптация
представляют выставку Русская литая икона
. Экспозиция познакомит зрителя с иконами из частного собрания, созданными русскими мастерами в XVIII – XIX вв.
Основными видами продукции литейных мастеров, кроме крестов, были иконы и складни с праздниками и избранными святыми. Иконографический состав изображений на различных меднолитых иконах свидетельствует о преимущественном почитании святых, целителей и змееборцев, жития которых были известны на Руси. Меднолитые иконы изготовляли односторонними, двусторонними и двустворчатыми. Среди складней, существовавших на Руси, выделяют три основных типа: нательные, нагрудные и киотные.
Г.И.ФРОЛОВА
В 18 и, особенно, 19 веке в Обонежских православных храмах почти повсеместно возводятся столярные иконостасы с крашенными каркасами и золоченой резьбой. Они различаются по стилистическим признакам, которые в значительной мере определялись возможностями и вкусами заказчиков, а также профессионализмом иконостасных мастеров [1]. Архивный поиск, предпринятый нами в ЦГА РК выявил интересные материалы по данному вопросу. Большинство сведений относится ко второй половине 19 века, что объясняется составом фондов архива. Между тем, в документах 19 века встретились имена двух мастеров, работавших в 18 веке.
Наиболее раннее из обнаруженных нами свидетельств относится к 1779 году. В документе довольно подробно описывается четырехярусный иконостас Никольской церкви Сумского прихода, отмечается его резьба и называется мастер — Стефан Петров Скоморохов, сработавший иконостас на церковную сумму в 150 рублей [2].
Г.И.Фролова
Общепринятая датировка Кижского зимнего храма Покрова Пресвятой Богородицы — 1764 г., уже подвергалась сомнению в трудах сотрудников музея «Кижи» Б. А. Гущина и В. А. Гущиной, А. Т. Яскеляйнена [1]. Изучая интерьеры Кижских храмов, мы также пришли к выводу о том, что Покровская церковь была построена в последнем десятилетии 17 века. Наше заключение строится на изучении комплекса икон конца 17в., который в настоящий момент расположен в иконостасе кижской Покровской церкви.
Убранство Покровской церкви имеет интересную и загадочную историю, как и сам зимний храм.
Г.И.Фролова
В основе данной публикации — архивные материалы 19-20 вв., хранящиеся в Национальном архиве Республики Карелия (далее – НА РК) и анализ часовенной утвари из храмов Спасо-Кижского погоста, сохранившихся в фондах музея «Кижи» и музея изобразительных искусств Республики Карелия (далее – МИИРК).
Убранство заонежских часовен — тема, которую можно отнести к разряду трудно исследуемых. Объясняется это тем, что часовни, по сравнению с церквями, в ортодоксальной приходской жизни, имели второстепенное значение. Описи часовенного имущества, как правило, не составлялись001. Церковные документы (отчеты, описи, ведомости) фиксировали количество часовен в приходах 002, названия деревень, в которых они располагались и расстояние от часовен до погостских храмов. В ряде ведомостей отсутствуют названия часовен и их датировки003. В архивных источниках сведений о часовнях до 19в. очень мало. Например, в Писцовой книге Заонежской половины Обонежской пятины 1582/3г. на территории погоста упомянуты 3 часовни: «деревня Еремеевская у часовне в Типиницах», «Пустошь, что была деревня на Кижском ж острове Болшой двор у часовне», «деревня на Сенной губе Болшой двор у часовне»004.
Г.И.Фролова (Петрозаводск)
Изучение иконостасных комплексов из Кижских храмов уже на начальном этапе привело к весьма интересным открытиям, с которыми мне и хотелось бы Вас познакомить.
Обзор литературы и рукописных материалов по теме показал однозначность атрибуции иконостасных икон из Преображенской и Покровской церквей на протяжении длительного периода. Датировка кижских икон, предложенная В.Г.Брюсовой и Э.С.Смирновой в 50-60-е гг. была общепринятой вплоть до 80-х гг. и не подвергалась сомнению001.
Иконы из иконостаса Преображенской церкви делятся специалистами на две группы.
Первая группа состоит из одиннадцати икон и трех рам с клеймами, написанных в разное время. Все они принадлежат местному ряду.
Вторая группа включает иконы трех верхних ярусов иконостаса: праздничного, деисусного, пророческого и четырех икон из местного ряда. Эти иконы для краткости мы будем в дальнейшем именовать иконостасным комплексом. Одновременность создания этой группы икон признается всеми, но датировка комплекса отли-чается большим разнообразием.
После прихода к власти большевиков развитие церковной живописи на территории России было практически остановлено. Живописные работы в действующих храмах обычно носили поновительский характер. К немногочисленным исключениям относится творчество В. А. Комаровского, начавшего работать в 10-х гг. ХХ в., и М. Н. Соколовой (монахини Иулиании), учившейся уже в 20-х гг. у иконописца-реставратора В. О. Кирикова.
В 1928–1929 гг. В. А. Комаровский расписал церковь Св. Софии на Софийской набережной в Москве (сейчас под побелкой), а в 1936 г.— алтарь кладбищенской церкви в Рязани (роспись переписана). Вслед за Д. С. Стеллецким художник стремился воссоздать иконографию и стиль древней иконописи, что в послеоктябрьское время приобрело явный смысл неприятия советской идеологии (художник был расстрелян в 1937). М. Н. Соколова много занималась копированием древних икон и фресок, после войны трудилась над украшением храмов ТСЛ, в 1958 г. организовала иконописный кружок при МДА.
С началом единовластного правления Петра I (1696) количество царских заказов иконописцам Оружейной палаты резко сократилось, а в 1711 г. иконописная мастерская была закрыта. Часть мастеров перевели в Петербург, где учредили Палату изуграфств, большинство же еще в кон. XVII в. разъехалось по другим городам в поисках работы. Объективно это способствовало повсеместному распространению «стиля Оружейной палаты». В 1707 г. Петр повелел «лучшего ради благолепия и чести святых икон» иметь о них духовное попечительство митр. Стефану (Яворскому), а надзирать за иконописцами — выходцу с Украины, живописцу и декоратору И. П. Зарудному.
Киев. Уже Десятинная церковь в Киеве была украшена фресками и орнаментальной мозаикой (кон. X в.). В киевском храме Св. Софии, Премудрости Божией, главном храме русской митрополии, появилась сюжетная мозаика работы византийских мастеров (40-е гг. XI в. ?). Эта техника была весьма дорогой, трудоемкой и требующей высочайшей квалификации, поскольку изображение выкладывалось из тысяч стеклянных кубиков — смальты (с добавлением природных камней). Мозаика имела значительные преимущества по сравнению с фреской. Она была практически вечной, как бы нетленной: не изменяла цвета, не впитывала копоти, не страдала при пожарах. Золотой мозаичный фон зрительно дематериализовывал стену.
Иконопись в Древней Руси была делом священным. Строгое следование каноническим предписаниям, с одной стороны, обедняло процесс творчества, поскольку ограничивало возможности самовыражения иконописца, так как иконография образа, как правило, была уже задана, но, с другой стороны, заставляла художника все свое мастерство, все свое внимание сфокусировать на сути "духовного предмета", на достижении глубокого проникновения в образ и воссоздании его изысканными изобразительными средствами.
Традиции и устоявшиеся приемы затрагивали не только иконографию, но и выбор материала, на котором писались иконы, вещество грунта, способ подготовки поверхности под живопись, технологию изготовления красок и, наконец, последовательность письма.
При написании икон в Древней Руси применяли краски, в которых связующей средой являлась эмульсия из воды и яичного желтка — темпера.
Кроме названных иконописцев, прославленных святых или известных своей церковной деятельностью митрополитов, было бесчисленное множество благоговейных тружеников, оставшихся никому неизвестными, за смирение которых дела их рук, конечно, не были лишены благодати Божией.
Как некое Богооткровение, как плод духовного опыта, как предание и творение отцов Церкви, как их свидетельство вечности древняя икона несет на себе все черты небесного: неразвлекаемую молитвенную собранность, глубину тайн веры, гармонию духа, красоту чистоты и бесстрастия, величие смирения и простоты, страх Божий и благоговение. Перед ней затихают страсти и суета мира; она высится над всем в ином плане бытия. Икона есть великая святыня и по содержанию, и по форме. Некоторые иконы написаны перстом Божиим, некоторые — Ангелами. Ангелы служили иконам, перенося их с места на место (Тихвинская икона Божией Матери и др.); многие остались целыми и невредимыми при пожарах; некоторые, будучи пронзены копьями и стрелами, источали кровь и слезы, не говоря уже о других бесчисленных знамениях, как исцеления и прочее.
В жизнеописании старца иеросхимонаха Нила (1801— 1870), восстановителя и возобновителя Нило-Сорской пустыни, рассказывается, что еще в детстве, под руководством своего старшего брата-иконописца, он занимался писанием святых икон, причем с благоговением и страхом Божиим, видя в этом занятии не столько ремесло, сколько служение Богу. Обучившись достаточно в одной из иконописных артелей, он, будучи уже иеродиаконом, строгим и внимательным подвижником, в свободное время по-прежнему прилежал иконописанию, благоговейно, с молитвенным приготовлением, и труды его рук были благословлены Богом и ознаменованы благодатными действиями. Он сподобился своими руками обновить чудотворную Иерусалимскую икону Божией Матери, которая и после поновлення продолжала чудотворить по-прежнему. С нее он сделал точный список, также получивший чудотворную силу.
В XIII веке историей отмечается как искусный иконописец святитель Петр, Митрополит Московский.
В XIV—XV веках многие великие мастера создали выдающиеся иконы. Хотя имена иконописцев не сохранились, их иконы время не уничтожило. В завещании преподобного Иосифа Волоколамского сказано, что Андрей Рублев, Савва, Александр и Даниил Черный «зело прилежаху иконному писанию и толико тщание о постничестве и о иноческом жителстве имуще, яко им Божественныя благодати сподобитися и тако в Божественную любовь преуспевати, яко никогда же о земных упражнятися, но всегда ум и мысль возносити к невещественному свету, яко и на самый праздник Светлаго Христова Воскресения на седалищах седяще и пред собою имуще Божественныя и честныя иконы и неуклонно на них взирающе, Божественныя радости и светлости исполняхуся. И не точию на той день тако творяху, но и в прочия дни, егда живописа-тельству не прилежаху. Сего ради и Владыка Христос тех прослави в конечный час смертный. Прежде убо преставися Андрей, потом разболеся и спостник его Даниил и, в конечном издыхании сый, виде своего спостника Андрея во мнозе славе с радостию призывающа его в вечное оно и бесконечное блаженство».
Икона есть наглядное свидетельство вечности, которое не может идти от человека, по существу чуждого духовности. Кто же эти свидетели?
Первым иконописцем был святой евангелист Лука, написавший не только иконы Божией Матери, но, по преданию, и икону святых Апостолов Петра и Павла, а может быть, и другие.
За ним следует целый сонм иконописцев, почти никому неизвестных. У славян первым иконописцем был святой равноапостольный Мефодий, епископ Моравский, просветитель славянских народов.
